Трава, проросшая из плаца
Александру Моисеевичу Городницкому
с любовью в день восьмидесителетия
Мой старший друг — немного капитан.
А за глаза я говорю, что и учитель.
Он невзначай открыл немало тайн
мне, говоря при этом: — Вы учтите…
Их разгадать пытались мудрецы,
и по дорогам к ним ломали шеи
и те, кто в шторм умел рубить концы,
и те, кто быстро принимал решенья.
Так говорил он, гладя пятерней
седеющих волос упрямый ежик,
а за окошком мартовский парной
накрапывал, поддакивая, дождик.
Я им внимал, чуть приоткрывши рот,
как сотню лет тому… юнцом безусым,
но слышал из разверзшихся широт:
— Малыш, умелей… умеряй искусы.
Его истории “Истории” под стать
чуть слышно шелестят, как шестеренки.
И осознание приходит неспроста,
а знания мираж дрожит в сторонке.
Печаль снимает тайную печать,
как и трава, проросшая из плаца…
Мой старший друг… Уменьем замечать
во мне открыл уменье удивляться.
< 20 марта 2013 года >
